В феврале 2009 года сноубордисты из Иркутской области (Россия) нашли под снегом тело 15-летней школьницы. Девочка была практически без одежды, с голыми оледенелыми ногами. По оценке судмедэкспертов, она умерла за несколько недель до того, как ее нашли, однако о пропаже человека в области никто не заявлял. Что с ней случилось и почему ее не искали — в новом материале тру-крайм рубрики «Холода».
23 февраля 2009 года двое сноубордистов из Иркутской области расчищали трассу для спуска. Поблизости никого не было. Солдатская гора, на которую они забрались, находилась в нескольких километрах от города Братска. Поблизости были лишь заброшенные шахты зенитно-ракетных комплексов, вокруг — густой сосновый лес. Внезапно один из сноубордистов увидел торчащую из сугроба замерзшую человеческую ногу.
Под снегом оказалось тело — сноубордисты сразу же позвонили в милицию. Прибывшие на гору оперативники зафиксировали на теле погибшей многочисленные ушибы — девушка была раздета, руки связаны, а голова обрита.
Тело пролежало на горе долгое время, поэтому следы и другие улики замело снегом. Заявление о пропаже человека не поступало, и личность погибшей установили лишь через несколько дней — ей оказалась местная школьница, 15-летняя Настя Блохина.
Из «Эдема»
Настя Блохина родилась в январе 1994 года и жила в Центральном районе Братска — в одном из старых деревянных домов. Отец не участвовал в воспитании ребенка, а мать, врач по образованию, имела признаки серьезного психического расстройства и, как рассказали знакомые Насти «Холоду», любила выпить. Поэтому Настя часто ночевала у бабушки, а то и вовсе на квартире у старших знакомых — спокойно могла жить у них неделю и заодно прогуливать школу.
Настя училась в восьмом классе братской школы № 36. По словам ее одноклассницы, она была спокойная, ни с кем не конфликтовала, но ни с кем из класса не общалась, «была больше сама по себе». О том, что Настя была тихой девочкой и в школе держалась обособленно, рассказывает «Холоду» и другая девушка, которая училась в параллельном классе. Настя в целом редко появлялась в школе и за прогулы даже стояла на учете в инспекции по делам несовершеннолетних.
Прогуливающие школу подростки часто собирались в недостроенном дворце пионеров, который в Братске называют «Эдемом». «Там всегда ошивалась нехорошая молодежь», — говорит «Холоду» житель Братска Николай (имя изменено). По словам другого местного жителя, там часто собирались представители субкультур: «эмо, готы, гопы, сатанисты». Настя свободное время тоже проводила в «Эдеме».
В школе Настя была одиночкой, зато в «Эдеме» нашла друзей. Подростки и молодежь собирались компанией по 30 человек, причем возраст их мог быть самым разным: и 12 лет, и за 20. «Тогда осенью мы все собирались в одном и дворе, порой даже имен друг друга не знали. Ребята, кто постарше, покупали алкоголь и сигареты, — вспоминает в разговоре с „Холодом“ жительница Братска, которая в те годы тоже гуляла в „Эдеме“. — Кто был из более приличных семей, в 8−10 вечера расходились по домам. Кто из неблагополучных, могли пойти к кому-нибудь на квартиру». Настя была из тех, кто вечером уходил на квартиру — обычно к 20-летнему Андрею Орехову по кличке Пророк.
Плохая компания
С Пророком Настя познакомилась летом 2008 года. Он свел ее с другими ребятами, тоже «эдемовскими»: 20-летним Ильей Рибачиком по кличке Рыба, 15-летним Дмитрием Травниковым по кличке Кастрат, 17-летним Евгением Смирновым, которого называли Гусь, 15-летней Екатериной Симоновой и другими. Компания состояла из трудных подростков.
«Рыба, он же Рибачик, был одним из „старших“. Любил девчонок позажимать в подъезде, поцеловаться да пообниматься, — вспоминает Алиса в разговоре с „Холодом“. — Его помню хорошо, потому что подбивал ко мне клинья. Мерзкий тип». У Рибачика на тот момент уже был собственный ребенок.
Травников, напротив, был тихим и спокойным. «Никуда особо не лез, ни во что не встревал, во всяком случае, в школе», — вспоминает в разговоре с «Холодом» его одноклассник Николай (имя изменено). По словам Николая, Травников рос в неблагополучной семье: отец не участвовал в воспитании детей и вряд ли платил алименты, а мать «из последних сил работала, чтобы содержать двух пацанов» — поэтому Дима и его младший брат «были предоставлены сами себе». СМИ писали, что у Травникова был отчим, но их отношения не заладились, и подросток старался не появляться дома.
Школу Травников отчаянно прогуливал — бывало, пропадал месяцами и не объяснял причины. Однако учителя и одноклассники к его пропускам привыкли и «лишних вопросов уже не задавали».
Евгений Смирнов по кличке Гусь жил с матерью. Дома он бывал редко, а учебу в колледже бросил. Гусь временно поселился у Пророка, гулял и развлекался. Катя Симонова по кличке Айс Герл тоже сбегала из дома и даже путешествовала автостопом.
Главным был 20-летний Дмитрий Лешов по кличке Демон. «Были моменты у Лешова — если ему что-то не нравится, он отвечает чрезмерной агрессией. Мог взорваться ни с того ни с сего. И не просто как когда в сердцах что-нибудь скажешь, нет, он конкретно бесился», — говорит «Холоду» Елизавета (имя изменено), знакомая Насти и подруга Лешова. Он даже примкнул к скинхедам, правда, спустя какое-то время вышел из их организации. Позже Лешов утверждал, что его отчим был «нерусским» и избивал его, а мать никак не заступалась, за что он ее так и не простил и продолжает ненавидеть.
Остальные Лешова побаивались и слушались во всем. Также авторитет среди подростков имела 18-летняя Надежда Гапоник по кличке Катастрофа — когда-то она встречалась с Лешовым. «Гапоник отбитая была всю дорогу. По рассказам Лешова, подраться любила и тоже из дома сбегала постоянно. Выпивала, деньги воровала», — вспоминает Елизавета.
Полная хата
Пророку в наследство достались две квартиры. Одну из них он продал и жил на эти деньги. А в другой, двухкомнатной, постоянно собиралась компания. Лешов в этой квартире и вовсе жил — сам он работал охранником на рынке, зарплата была невысокой, и безотказный Пророк (Орехов) с деньгами и жильем оказался очень кстати. «Орехов — ведомый товарищ, Лешов к нему и присосался, — говорит Елизавета. — Как Лешов сказал, так Орехов и делает. Что Лешов сказал купить, то он и покупает».
Сама Елизавета дружила и с Лешовым, и с Ореховым. В 2008 году она забеременела. С отцом будущего ребенка Елизавета рассталась, но сблизилась с его знакомым — им был Дмитрий Лешов. Позже он познакомил Елизавету и с Ореховым. Они общались в основном втроем, но Елизавета иногда бывала и на квартире Орехова. Видела и других участников посиделок. Там она познакомилась и с Настей.
Настя была самой младшей, но проводила с взрослыми ребятами все свободное время. Именно в квартире Орехова она оставалась, когда уходила из дома и неделями прогуливала школу. Тогда еще 14-летняя Настя начала встречаться с 20-летним Ореховым. «Обнимашки, целовашки, ну, вот такое», — вспоминает Елизавета.
Это были не первые отношения Насти. Елизавета вспоминает, что раньше та встречалась с «нормальным парнем» — он жил с мамой, младшими братом и сестрой и «был домоседом». «Бывало, предыдущий парень пнет Настю, чтобы она в школу сходила и ее не искали. Пока она была с тем парнем, еще более-менее [не пропадала], — вспоминает Елизавета. — А уже когда с этими связалась, стала пропадать чаще. Потому что была квартира Орехова, в ней ни мам, ни бабушек, никого нет, кто может прогнать. Она могла находиться там очень долго».
Елизавета считала, что компания плохо влияет на Настю, и пыталась помочь девочке. «Я ей постоянно говорила: „Тебе нечего тут с ними делать“, — вспоминает Елизавета. — Реально, парни в основном все взрослые. Я вроде взрослая девочка уже была на тот момент (Елизавете было 20 лет. — Прим. ред.), и то сильно с ними старалась нигде не находиться. А она с ними была чуть ли не 24 на 7: я ухожу — она с ними, я прихожу — она с ними».
Елизавета просила Настю «вернуться к нормальной жизни» — ходить в школу, а не «таскаться по хатам». «Я просто видела, что девчонка очень хорошая, такая душевная, и хотела ее от этого отогнать. Был момент, что я ее прям на матах выгнала из квартиры, но, когда я вернулась в следующий раз, она уже была там, — вспоминает Елизавета. — Она на меня обижалась. Очень сильно обижалась. Допустим, случился у нас конфликт, я ее выгнала. Через два-три дня я приезжаю, а она старается со мной не разговаривать».
По словам Елизаветы, Настя «все понимала, но на советы не реагировала и делала по-своему». Девочка говорила: «Я понимаю, что пацанов тут много. Но куда мне пойти? Вроде все хорошо, зачем ты меня выгоняешь постоянно?» На все вопросы о семье Настя отвечала, что «все сложно».
«Видимо, ей просто не хотелось возвращаться домой, к бабушке и маме, — говорит Елизавета. — У меня сложилось впечатление, что и с Ореховым она начала встречаться только из-за того, что пацан один жил в двухкомнатной квартире. Скорее всего, она зацепилась за него, просто чтобы уйти из дома».
Страшный сон
3 января 2009 года у Елизаветы родилась дочь, и она почти перестала видеться с компанией Лешова и Орехова. При этом они ей помогали — например, на деньги, которые достались Орехову в наследство, купили коляску. Елизавета жила у родителей, а как дочка родилась, решила съехать — по ее словам, «чтобы не досаждать». Тогда Орехов предложил Елизавете комнату у себя.
В квартире постоянно ночевал кто-то из компании, нередко там собирались тусовки. В кухне и большой комнате, по словам Елизаветы, всегда был беспорядок, а во второй комнате, где ей и дочке предстояло жить, остались вещи бабушки. Лешов и Орехов обещали сделать уборку и «хотя бы небольшой косметический ремонтик».
«Они мне говорили, что уже можно заезжать, там прямо красота, — вспоминает Елизавета. — Но мне надо было сначала удостовериться, что там действительно все нормально». Для этого 27 февраля Елизавета приехала к Орехову. Буквально через два часа в квартиру нагрянули сотрудники милиции и задержали всех людей мужского пола, что в ней находились.
«Милиционеры спрашивали, кто есть кто, те отвечали. Сколько было пацанов, просто всех в наручники и вывели на моих глазах. Пацаны не сопротивлялись, видимо, ждали этого, — вспоминает Елизавета. — Я поинтересовалась: „За что?“ Мне, естественно, никто ничего не сказал, и я была в непонятках».
«Меня посадили на кухне и не выпускали, я сидела там все время, пока они обыскивали комнаты. Когда начали искать на кухне, отправили меня в коридор, и [происходящее] я толком не видела», — продолжает Елизавета. Обыск длился до четырех утра.
Со словами «вот видишь, с кем ты общалась» милиционеры рассказали Елизавете о том, что произошло с Настей. Позже она говорила, что полночи «пронеслись, как страшный сон».
«Просто нам было интересно»
31 января 2009 года Настя пришла в гости к 20-летнему Илье Рибачику — по словам самого Рибачика, они были не просто приятелями, а по-настоящему дружили. Однако дружба не помешала Рибачику сообщить Лешову, что Настя у него. Тот приехал к дому на такси, позвал Настю на улицу и за волосы затащил ее в машину. Поводом стали мобильный телефон стоимостью 15 тысяч рублей и банковские карточки, которые незадолго до этого потерял Лешов. Он подозревал, что Настя их украла.
Вслед за Настей в такси сели Рибачик и подоспевший 18-летний Александр Корякин. Вместе они приехали в квартиру к Андрею Орехову. Там их ждали еще четверо ребят из компании, не считая Орехова: — 16-летний Дмитрий Травников, 17-летний Евгений Смирнов, 15-летняя Екатерина Симонова и 18-летняя Надежда Гапоник.
Осторожно, дальше в тексте описаны жестокие сцены насилия.
С порога Лешов натравил на Настю Гапоник и Симонову — соврав, что Настя якобы называла их проститутками. Гапоник и Симонова тут же пошли на Настю с кулаками — сначала поставили синяк на одном глазу, а после, как вспоминала Симонова, «сделали симметрию». Затем подростки побрили Настю налысо — идею предложила Гапоник.
На этом Гапоник и Симонова и не думали останавливаться. Настю связали и стали избивать и требовать деньги. Подключились и молодые люди. Ее били и насиловали.
Через некоторое время жильцам соседней квартиры надоел шум. «Наши дома деревянные, слышимость хорошая, — говорили соседи. — Мы думали, там боевик смотрят. Постучались в дверь. Открыл парень, на вид 20 лет, и вежливо ответил, мол, извините за шум, больше не будем. И улыбнулся. Больше криков мы не слышали». На всякий случай подростки перевезли Настю на другую квартиру — к 17-летнему Евгению Гусю, мать которого в ту ночь была на дежурстве.
По приезде компания отправилась на кухню пить чай. Насте налили тоже — при этом в кружку наплевали и затушили в ней окурки. Затем Лешов и Гапоник попытались натянуть на голову Насте презерватив — он лопнул, сдавив девочке шею. В итоге вместо презерватива на голову ей надели полиэтиленовый пакет от продуктов.
Дальше подростки придумали новое издевательство — заставили Настю «удовлетворять себя» металлическим штырем, каким прибивают шпалы к рельсам. Компания смеялась, Орехов, бывший парень Насти, снимал происходящее на телефон, а командовала процессом Гапоник. В конце концов она сама ввела штырь Насте в анальный проход. После этого Лешов и Гусь нашли аэрозольный баллончик, с помощью зажигалки стали пускать огненную струю Насте в лицо и спалили ей брови.
Спустя какое-то время компания вернулась в квартиру Орехова, туда же перевезли и Настю — ночью, чтобы не было свидетелей. Еще несколько дней подростки пытали свою жертву, все больше входя в раж. Ее насиловали черенком от швабры, заставляли лизать пыль с пола, есть затушенные о нее же окурки и жевать использованный презерватив, глотать мочу и сперму. Настя пила грязную воду из тазика, а по квартире передвигалась на корточках, с бельевыми прищепками на губах и веках. Ее насиловали и снимали происходящее на телефоны. Видео с избиениями Насти и издевательствами над ней участники преступления показывали знакомым.
Настя не сопротивлялась, только молча выполняла указания мучителей. Илья Рибачик, которого она считала своим другом, палками отбивал дробь на ее спине — под музыку, которую включил на телефоне. «Просто всем нам было интересно», — позже говорил Рибачик следователям.
Остальные подростки тоже не пытались заступиться за Настю или рассказать взрослым о происходящем — напротив, они словно соревновались в выдумывании пыток. На допросах они говорили, что сначала боялись показаться трусами в глазах Лешова, а постепенно и сами увлеклись. Пропавшие банковские карты Лешова нашлись в шкафу под его вещами, но это уже никого не остановило.
Просто поржать
Через несколько дней Лешов и Орехов привезли Настю в гости к Елизавете, которую попросили поговорить с ней и убедить вернуть мобильник.
«Она выглядела нормально. Ну да, видно было, что она плакала, — лицо заплаканное. Но она была в куртке, и ни синяков, ни ссадин, ничего я на ней не видела, — вспоминает Елизавета. — Она стояла и только [говорила]: „Лиза, я не брала, я не брала“, и все». Лешов и Орехов уверяли, что украла телефон именно Настя — мол, кто-то ее видел и сказал Лешову, а Настя просто не хочет признаваться. Девочка же отвечала, что Лешов мог потерять телефон или специально валить все на нее.
«У меня маленький ребенок дома, мне некогда было долго разговаривать. Я еще у них спросила, куда дальше едете. Сейчас, говорит, поедем к Орехову на квартиру, там будем что-то решать, — говорит Елизавета. — Лешов ее пытался бить, я, конечно, его убирала от нее». Настя не говорила, что ей угрожает опасность, потому что Лешов, по словам Елизаветы, «вообще не отходил» от нее. «Я пыталась ее закрывать [от ударов Лешова], но она просто стояла, теребила руки и вниз голову опустила, — вспоминает Елизавета. — Настя как забитый ребенок, девчонка, которая всю жизнь жила без материнской любви. Тихая девчонка, слабохарактерная, ведомая. Ей сказали „сиди“ — она будет сидеть».
3 февраля 2009 года Лешов и Орехов вновь приехали в гости к Елизавете, на этот раз чтобы поздравить — ее дочке исполнился месяц. По словам Елизаветы, они улыбались и вели себя как обычно. Они привезли подарки: уходовую косметику, погремушки и другие вещи. Еще Лешов и Орехов показывали фотографию — сначала младшей сестре Елизаветы, а потом и ей самой. На фото была побритая налысо Настя с прищепками на ушах, носу, губах. «Они показывали, рассказывали, что Настя там, у них. Но я не придала значения, честное слово, вообще не придала значения, — говорит Елизавета. — [Фотографию показали] просто чтобы поржать, как говорится. Я спрашивала у них, зачем они это сделали [с Настей]. Наказали. Был ответ такой».
По словам Елизаветы, ей не давала покоя эта фотография, и следующим утром она позвонила Лешову. Тот сказал, что вопрос якобы решен: ночью Настю высадили у трассы на город Зима, где живет ее отец, сняли с нее куртку и отправили пешком в сторону города — и Настя, мол, пошла. Елизавета говорит, что, услышав это, успокоилась.
А в конце февраля, после задержаний и обыска в квартире Орехова, следователь рассказал Елизавете, что Настю пытали несколько дней, после чего убили. Елизавета вспомнила, что в те дни она приходила в гости к Орехову — поболтать часок, пока ребенок спит. Выяснилось, что Настя в это время сидела в кладовке. Преступники запирали ее и заставляли сидеть тихо, чтобы Елизавета ничего не заподозрила.
План убийства Насти у Лешова, как он рассказывал позже, созрел 3 февраля, после того как ее увезли из квартиры Елизаветы. В ту ночь Настю действительно повезли по трассе в сторону города Зима.
Лед на ногах
Ночью 4 февраля Лешов посадил Настю в такси. С собой он взял Орехова и Дмитрия Травникова, который тогда учился в девятом классе. Орехов, бывший парень Насти, отказаться не решился — «хотел показать, что не струсил, чтобы Дима был достойного мнения» о нем. 15-летний Травников же насиловал Настю и больше всего боялся, что о его преступлении узнают в школе или дома, поэтому тоже согласился.
Настя всю дорогу ехала тихо. Ей закрыли лицо капюшоном, а таксист вопросов не задавал. Такси попросили остановить у подножия горы Солдатской, на пересечении улиц Муханова и Металлургов. После этого все пошли пешком вверх по склону.
В ту ночь стоял 40-градусный мороз. Лешов, угрожая ножом, заставил Настю снять сначала куртку, затем сапоги, еще через некоторое время — джинсы и кофту. Настя подчинялась и шла молча. На Лешове были теплые ботинки и перчатки, но даже он замерз за те 25 минут ходьбы, как он рассказывал впоследствии.
«С собой у них было несколько бутылок воды, предварительно набрали. Идти не близко, и по дороге они ее [Настю] раздевали и обливали водой, — говорит „Холоду“ Елизавета. — Следователь мне говорил, что у нее ноги до такой степени замерзли, что она уже скользить начала по дороге».
Под конец у Насти отказали ноги, и последние метры ее волокли Лешов с Ореховым: один держал за ногу, а другой — за руку. Травников шел рядом и нес большую бутылку воды. Потом они остановились и положили Настю на снег. Как позже вспоминали Травников и Орехов, Настя свернулась калачиком и шепотом просила: «Не надо, не убивайте». Однако Лешов связал ей руки и ноги, затем стянул их вместе. Настя еще была в сознании, когда Травников подал Лешову и Орехову бутылку, а те вылили на нее 2,5 литра воды. Сверху присыпали снегом, чтобы жертва быстрее замерзла.
Травников вспоминал, что Настя еще шевелилась и тихо повторяла: «Пожалуйста, не надо, не надо». Позже его мать говорила, что сын пропадал несколько дней, после чего вернулся домой в обычном настроении. Странным ей показалось лишь то, что раньше он постоянно гулял с друзьями, а теперь не выходил из дома.
Ведомые пацаны
Тело Насти обнаружили спустя почти месяц, но все это время близкие ее не искали: мать думала, что девочка живет у бабушки, а бабушка — что у матери. Однажды учителя все-таки позвонили матери Насти и даже пришли к ней домой, однако дверь никто не открыл. Больше усилий они не предпринимали — даже когда по школе поползли слухи, что девочку изнасиловали и убили. «Никто ее не искал, потому что у нее был такой образ жизни. В школе уже привыкли к тому, что она так себя ведет, — говорит Елизавета. — Она любила пропадать. То с этой компанией, то у [бывшего] парнишки зависала».
27 февраля задержали всех участников преступления, кроме двоих — Надежды Гапоник и Екатерины Симоновой. Они в это время путешествовали автостопом, а когда узнали, что друзей задержали, просто не стали возвращаться в Братск.
«Сначала автостопом добрались до Костромы, жили там. Через некоторое время Симонова с новыми друзьями отправилась в Анапу, а потом сдалась — в Ростове явилась в полицию. Это было летом 2009 года», — рассказывал представитель СК. Гапоник тогда так и не поймали.
Остальные задержанные практически сразу сознались. Все говорили, что не хотели убивать Настю — а только хорошенько проучить за кражу телефона, каждый пытался преуменьшить собственную вину и указывал на Лешова. В итоге следствие пришло к выводу, что он действительно был зачинщиком.
Мать Лешова отказывалась верить, что ее сын жестоко убил человека. «Она всегда себя правой считала, — говорит Елизавета „Холоду“. — Насколько я ее помню, [Лешов] у нее сыночка-корзиночка всегда был, весь хороший».
17-летнего Евгения Смирнова (Гуся) позже отпустили под подписку о невыезде. Это к нему в квартиру привезли Настю, когда соседи Орехова начали жаловаться на шум. Смирнову тогда еще не исполнилось 18 лет, и он не знал, дадут ему срок или нет. Когда он на время вернулся домой, Елизавета пришла с ним повидаться. «Мы с Женей общались, он говорил, что жизнь поменялась кардинально, — вспоминает Елизавета. — Я спросила: „Ты вообще как сейчас?“ Он сказал: „Я вообще в какой-то прострации, не понимаю, что я наделал и как теперь жить дальше“». По словам Елизаветы, Смирнов «сам причины [произошедшего] не знал» — «как сказал Дима Лешов, так они и делали».
Еще Елизавета поговорила с Ореховым — «почему-то пожалела» его и договорилась со следователем, чтобы он отвез ее на свидание. Там они обсуждали квартиру бабушки, которую Орехов должен был получить в наследство, но «недооформил бумаги». «Я говорила: „Андрей, тебе же нужна квартира. Оформи доверенность на меня, чтобы я оформила наследство на тебя. Чтобы у тебя хотя бы квартира осталась“, — вспоминает Елизавета. — Потому что это тоже ведомый пацан, видно было, что ему плохо, что он осознал в конечном итоге, что они сделали».
Крики из-за решетки
Следствие завершилось год спустя, в феврале 2010 года, и материалы уголовного дела передали в суд. Елизавета ходила на заседания. По ее словам, «пацаны все тихо сидели» — кроме Лешова, который периодически перебивал говорящих и «выкрикивал» всякое из-за решетки.
Лешов заявил, что Елизавета «хочет вымутить» квартиру Орехова. А когда на одном из заседаний она давала показания, Лешов крикнул, что та предлагала тело Насти засыпать известкой.
«Бывало, они ко мне заезжали, просто тупо постоять в подъезде и поболтать. В один из таких заездов он между разговором задает вопрос: „Как можно спрятать труп?“ — вспоминает Елизавета. — А накануне по телевизору шла передача, что в какой-то деревне в Африке скот хоронят, засыпая известкой, и он спокойно разлагается, без запаха и вреда. Я и сказала про известку. Мы еще предложений [как спрятать тело] со всех сторон насыпали — что Орехов, что Лешов. Постояли, посмеялись и замяли этот разговор. За это он и зацепился на суде, видимо, меня за собой решил потянуть».
В апреле 2010 года судья озвучил решение. Преступников признали вменяемыми и обвинили в истязании несовершеннолетней с применением пыток, похищении, незаконном лишении свободы, изнасиловании, совершенном группой лиц, и насильственных действиях сексуального характера. Лешова, Орехова и Травникова обвинили еще и в убийстве, совершенном с особой жестокостью. В итоге Лешова приговорили к 25 годам лишения свободы (пять лет он должен был провести в тюрьме, оставшиеся 20 — в колонии строгого режима), Орехова — к 16 годам колонии строгого режима. Рибачику дали шесть лет колонии общего режима, а Корякину — четыре года. Несовершеннолетних Травникова и Смирнова приговорили к 10 и 6,5 года лишения свободы в воспитательной колонии. Полностью признали вину все, кроме Лешова, — он сознался только в убийстве.
Уголовное дело в отношении Екатерины Симоновой прекратили, поскольку она не достигла возраста привлечения к уголовной ответственности. Гапоник же объявили в федеральный розыск. Новостей о ней не было еще шесть лет — пока в 24 апреля 2016 года в городе Верхняя Пышма Свердловской области за мелкую кражу не задержали девушку, у которой не было паспорта.
Встреча старых друзей
Гапоник попалась на краже фруктов в супермаркете. Охранники вызвали полицию, воровка заявила, что документов с собой у нее нет, чем и заинтересовала правоохранителей. Ее доставили в отдел и проверили по базе — оказалось, что девушка с похожей внешностью по имени Надежда Гапоник числится в федеральном розыске по делу Насти Блохиной. Задержанная как раз представилась Надеждой — а фамилию выдумала. Впрочем, в ней узнали ту самую Гапоник.
После побега Гапоник поехала в Новосибирск, потом — в Челябинск. В итоге она обосновалась в Екатеринбурге, где и провела последние пять лет. За семь лет в бегах ей так и не удалось раздобыть паспорт, поэтому она бралась за черную нелегальную работу и занималась проституцией. С жильем тоже были проблемы — большую часть времени Гапоник кочевала по квартирам новых друзей. Она не скрывала, что находится в розыске, однако представляла прошлое в выгодном для себя свете — говорила, что лишь выполняла указания компании, иначе над ней самой начали бы издеваться. Друзья верили Гапоник, сочувствовали ей и помогали с работой.
Последний год Гапоник уже никуда не переезжала — она начала встречаться с мужчиной, с ним и жила в общежитии. «Она упрекнула нас в том, что мы ее нашли в неподходящий момент, когда ее жизнь стала налаживаться. Меня это поразило, — говорил заместитель начальника следственного отдела города Братска Константин Колпаченко. — Гапоник — великолепный коммуникатор. При допросе она постоянно ссылалась на друзей, которые помогли ей скрыться от правосудия. Ни один из них в полицию не обратился, зная, что сделала эта девушка».
Допрашивали Гапоник в Братске, куда ее этапировали спустя две недели отсидки в екатеринбургском СИЗО. Она пыталась сгладить вину — говорила, что в 2009 году следствие и суд прошли без ее участия, что позволило подельникам оклеветать ее. Чтобы проверить, так ли это, для Гапоник организовали встречу со старыми друзьями — на очные ставки в Братск привезли всех участников преступления. Лешова, Орехова и Травникова этапировали из колоний Ангарска и Зимы. Рибачик, Смирнов уже отбыли наказание и работали в Братске.
Они обсуждали, кто как жил последние годы. Впрочем, позже Лешов в подробностях рассказал об издевательствах Гапоник над Настей, не пытаясь преуменьшить ее роль.
Родители Гапоник отрицали, что эти годы общались с дочерью, однако сама она признавалась, что несколько раз связывалась с ними. «На встрече подозреваемой с семьей в Братске мать ругала ее за совершенное, — говорил следователь Константин Колпаченко. — Выглядело это искренне, но вот о раскаянии самой Надежды говорить не приходится. Сейчас ее больше всего ужасает вероятность получить срок и оказаться за решеткой. Времени, которое она провела в СИЗО после задержания, оказалось достаточно, чтобы оценить жизнь в застенках». В СИЗО сокамерницы якобы сказали Гапоник, что той лучше съесть документы, чтобы никто не знал ее имени и того, что она сделала.
В июле 2016 года следствие завершилось, и материалы дела передали в суд. Гапоник обвиняли в истязании, насильственных действиях сексуального характера и изнасиловании, совершенных группой лиц по предварительному сговору в отношении несовершеннолетней. Гапоник согласилась со всеми доводами следствия и полностью признала вину, поэтому ходатайствовала о проведении судебного процесса в особом порядке — без многочисленных заседаний и присутствия свидетелей.
Тем же летом Гапоник приговорили к 10 годам лишения свободы в колонии общего режима. «Трудно сказать, как Гапоник восприняла приговор. Она предполагала, что получит не более семи лет лишения свободы, но суд назначил 10 лет, — говорил следователь Константин Колпаченко. — Мне она говорила, что неважно, сколько придется сидеть — „годом больше, годом меньше, все равно страшно“».
***
Дмитрий Лешов в августе 2024 года вышел из тюрьмы — подписал контракт на участие в «СВО». По словам знакомых, он служит в эвакуационной группе и оказывает медпомощь. Лешов якобы мечтает вернуться домой: говорит, если окажется в Братске, «сразу замочит как минимум двоих», и ему «за это ничего не будет» — потому что он контуженный и герой войны.
Дмитрий Травников отсидел срок и завел семью — теперь он воспитывает троих детей. Илья Рибачик вышел на свободу и вернулся в Братск. Надежда Гапоник должна освободиться в следующем году.
Бабушка Насти умерла через год после ее убийства, а мать — через 10 месяцев после бабушки.